примечание от автора: извините, автор не уверен, что получился именно кинк, но поскольку текст написался под влиянием этой заявки, автор решил выложить его сюда, а не в свой дайри.
ч.1
***
Лепестки взрываются, окружая Седрика стеной огня. Несколько секунд слышно, как он кричит, но потом звук отдаляется. Парадный зал полон дыма, и я думаю о том, что свадебное платье Хлоэ безвозвратно испорчено – впрочем, как и сама ее свадьба. Из дыма появляется высокая фигура. Человек идет так, будто у него есть к нам дело – однако я вижу его впервые. Огонь отражается в стеклах его очков... нет, в одном стекле: у него монокль. - Ты?! – говорит Ая, пытаясь встать на ноги. - Поехали, Фудзимия, - говорит этот человек и наклоняется, чтобы подхватить Аю под локоть и помочь ему подняться. Двух слов достаточно, чтобы понять, что он американец – это произношение не перепутаешь ни с каким другим. - Куда? - Ты же хотел вернуться в Штаты. Ая не задает больше вопросов. Он встает, опираясь на локоть американца, и делает шаг в сторону распахнутой двустворчатой двери. Потом останавливается и оборачивается. - Хлоэ? Он протягивает мне руку. Я встаю и замираю на секунду, не зная, следует ли мне идти с ними. Хлоэ поднимает голову и смотрит прямо на меня. Проводит рукой по лбу, качает головой и неуверенно произносит: - Эдвард?..
Мы выходим из парадного зала.
***
Перелета я почти не помню: облака за иллюминатором, виски в бокалах, американец молчит и смотрит в сторону, Ая сидит с закрытыми глазами, но не спит. В аэропорту нас встречают. Когда мы выходим на автостоянку и подходим к огромному белому джипу, из него выскакивает девушка с длинными черными косами и бросается Ае на шею. Я впервые вижу, как он теряется. Пока они обнимаются, американец подходит ко мне. - Это его сестра, - говорит он. – Ее зовут Ая. Меня зовут Кроуфорд. Как зовут тебя, я знаю. Я не задаю вопросов, потому что в них нет никакого смысла. Американец кивает на багажник. - У нас было два пакета травы, - размеренно говорит он, изучающе глядя на меня, - семьдесят пять шариков мескалина, пять листов марок высокомощной кислоты, полсолонки кокаина… - А также кварта текилы, - машинально отвечаю я, - кварта рома, ящик "Будвейзера", пинта чистого эфира и две дюжины колес амилнитрата… - Амилнитрата и эфира нет, - усмехается американец, - но всего остального достаточно. Добро пожаловать в Штаты.
***
Мы едем по хайвею. В чейнджере крутится один и тот же диск - какой-то невыразимо тоскливый рэп с мелодичным женским вокалом на заднем плане. Кроуфорд постукивает пальцами по рулю. Между указательным и средним зажат умело скрученный джойнт. Ая, сидящая рядом с ним, крутит еще несколько и передает нам. Для этого она почти полностью разворачивается на переднем сиденье, подбирает под себя одну ногу и обхватывает руками спинку. - Братик! – говорит она, улыбаясь. - Я так рада, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! В ее глазах из-за зрачков не разглядеть радужки. Интересно, они такого же цвета, как у ее брата? Жаль, что сейчас не понять. Ая молча берет джойнт и зажигалку. - Сядь ровно, - говорит он, - если нас остановят… Кроуфорд хмыкает. - Не остановят, Фудзимия. Забудь. Ая пожимает плечами. Его сестра наклоняет голову набок и смеется. Он затягивается и передает косяк мне. Я качаю головой. Кроуфорд видит это в зеркало и молча кидает назад бумажник, который падает ко мне на колени. В бумажнике - разноцветные таблетки и марки. Я, пожалуй, предпочел бы экстази, но тогда им придется общаться с жизнерадостным идиотом, проникшимся бесконечной любовью к миру. Поэтому я беру марку. После этого дорога становится намного более интересной. Встречные машины вылетают из ниоткуда и растворяются в воздухе, асфальтовая лента змеится не вперед, а вверх – впрочем, это не вызывает никакого беспокойства. Цвета и звуки тоже меняются, смех моих спутников превращается в шум волн, а монотонный рэп – в команды с капитанского мостика. Я никогда не бредил пиратской романтикой, но сейчас мне кажется, что вместо монокля глаз Кроуфорда закрыт повязкой, что на шее девушки звенят золотые монеты, что белая рубашка Аи отделана кружевами по вороту и манжетам – и сам я, кажется, выгляжу не хуже, но это в кои-то веки не имеет значения. Мы швартуемся у полуразбитого причала - и я с некоторым усилием заставляю себя увидеть пыльный мотель рядом с заправкой вместо доков и складов маленького порта. - Ночевать будем здесь, - говорит Кроуфорд, загоняя машину под навес возле одного из домиков. Он уходит, чтобы заплатить за номера, и по дороге из его карманов сыплются наличные, которые он не подбирает. Я думаю, что это мне только кажется – хотя возможно и нет. Это тоже не имеет значения.
*** В номере на удивление чисто. Там есть телевизор, кресло и бескрайняя кровать. Еще там есть душ. Я сажусь на кровать и смотрю на пустой экран телевизора, думая о том, что нет никакого смысла его включать. Из стен комнаты растут цветы, переплетаясь стеблями и превращаясь в геометрические фигуры. Это довольно скучное зрелище. Дверь открывается и входит Кроуфорд. Судя по тому, как он обводит номер взглядом, он тоже принял кислоты. - Амфетамины? - говорит он, протягивая мне прозрачный пакет с порошком. Двадцать минут мы сидим молча. Я смотрю, как цветы на стенах засыхают, роняя лепестки на пол, и из стен теперь свисают мертвые стебли. Потом "скорость" начинает действовать: хочется ходить, разговаривать, делать хотя бы что-нибудь. Внутри разворачивается сила, которую так легко и приятно сдерживать. Кислота тоже еще действует – поэтому сила представляется мне фиолетовым клубком, теплой ручной звездой цвета глаз Аи. Кроуфорд протягивает руку и заставляет меня упасть на спину. Нависает сверху, прижимая мои руки к постели, и говорит: - Под скоростью можно трахаться бесконечно. И мы бесконечно трахаемся. Кровать иногда становится огромной, а иногда – совсем маленькой. То, что мы делаем, не кажется мне неправильным, хотя раньше я не испытывал никакого интереса к мужчинам - за одним исключением. Временами мне чудится, будто со мной кто-то другой . Судя по тому, что он называет меня чужим именем, ему тоже. Он так и не кончает, хотя я прилагаю для этого немало усилий. - Его сестра, - говорит он потом, глядя в потолок. – Ей, наверное, скучно. Ей не стоило есть MDMA. По крайней мере, в компании брата. Сходи к ней. Я одеваюсь и иду в соседний номер. Девушка с черными косами валяется на своей кровати и хохочет над каким-то телешоу. Я сажусь рядом. Она переворачивается на спину и кладет голову мне на колени. - Ты нравишься Рану, - говорит она, ясно улыбаясь. - Мне ты тоже нравишься. Поцелуй меня. Я наклоняюсь, она обхватывает меня руками и выгибается у меня на коленях. Мы долго целуемся, и она шепчет что-то бессвязное про то, как она рада, что мы все вместе, как она любит Рана, как она любит Кроуфорда, и меня она теперь тоже любит, и все будет хорошо, отлично, просто прекрасно. Потом она расстегивает мне ширинку и берет в рот член. Пока она водит языком вниз и вверх, облизывает головку, осторожно задевает уздечку – я медленно расплетаю ее косы. Черные волосы рассыпаются, скользят по покрывалу, укрывают мои бедра, шевелятся и пытаются уползти. Она умудряется что-то говорить, не выпуская меня изо рта. Это звучит по меньшей мере забавно – однако в конце концов я понимаю, что она хочет предложить мне экстази. Я не отказываюсь, напротив – я беру две таблетки, потому что одна вряд ли сработает. После этого я поднимаю ее на руки - она очень легкая, кажется, что она совсем ничего не весит - и сажаю на подоконник. Она обхватывает меня ногами, а я смотрю в окно и думаю о том, когда же успела наступить ночь, что за окном такая непроглядная темень. Еще я вижу свое отражение в стекле. Она откидывается назад, стукаясь головой об оконную раму, и стонет. Ее волосы струятся по подоконнику, свисая вниз.
Потом она хочет пойти к Кроуфорду - она говорит, что ему, наверное, одиноко, она давно с ним не спала, кажется, со вчерашнего дня, или может быть, раньше, она не помнит, она вообще смутно помнит, что было до того, как мы приехали. Мы встречаем Кроуфорда в полутемном коридоре – он выходит из комнаты Аи и прикрывает за собой дверь. - Утомительно иметь дело с человеком, который не в себе от счастья, - говорит он. - Сколько ты ему дала? - Он никогда раньше не принимал экстази, - виновато говорит девушка, - я не подумала… Я оставляю их там и иду к Ае.
Ая стоит спиной к двери и смотрит в окно. Я вижу одновременно его спину и отражение в стекле. Его рубашка расстегнута, волосы растрепаны –но удивительно не это, удивительно то, что он улыбается, мечтательно и спокойно. Возможно, на меня начинает действовать экстази, а может быть, я просто понимаю то, чего не понимал раньше – но я вдруг всей кожей чувствую, насколько он прекрасен. Ая поворачивается. Его улыбка становится ярче. - Иди сюда, - говорит он. – Иди сюда. Я хочу к тебе прикоснуться. От этих слов у меня встает так, как никогда не бывало раньше. Я подхожу и осторожно дотрагиваюсь самыми кончиками пальцев до его ключиц, медленно обвожу шрамы, прочерчиваю линию от середины груди вниз, к пуговице на брюках - и чувствую, как он подается мне навстречу. Его кожа на ощупь похожа одновременно на гладкую теплую ткань, на кожицу какого-нибудь фрукта, на обивку салона очень дорогого автомобиля. Я просовываю руки под его рубашку, обнимая его и притягивая к себе. У него стоит точно так же, как у меня. Он берет меня обеими руками за лицо и поворачивает к свету. - Ты такой красивый, - говорит он, чуть-чуть задыхаясь, - я всегда знал, что ты красивый, но сейчас... Он не заканчивает фразу – одновременно говорить и целоваться довольно неудобно, а целоваться намного приятнее, чем разговаривать. Мы оказываемся на кровати и освобождаемся от одежды, не замечая этого. Ничто не имеет значения – кроме того, что мы хотим быть вместе.
Потом мы лежим молча, его рука запуталась в моих волосах, его глаза широко открыты и смотрят в никуда. - Я счастлив, - вдруг говорит он. – Наконец-то. Я приподнимаюсь на локте. - Ая, - говорю я, - возможно, это неуместный вопрос, но я… Что с нами происходит? Он медленно поворачивает голову – фиолетовые глаза светятся так ярко, что от восхищения я забываю дышать. - Ты не заметил, Хлоэ? – он слабо улыбается. – Мы мертвы.
Очень хороший текст. Кинков здесь в обшем-то нет, но они здесь и не нужны. ИМХО. Мне понравилось. Мое любимое сочетание сюра, агнста и травы))) Автор спасибо, жаль не знаю Вашего имени)
-
-
18.10.2007 в 14:48ч.1
***
Лепестки взрываются, окружая Седрика стеной огня. Несколько секунд слышно, как он кричит, но потом звук отдаляется. Парадный зал полон дыма, и я думаю о том, что свадебное платье Хлоэ безвозвратно испорчено – впрочем, как и сама ее свадьба.
Из дыма появляется высокая фигура. Человек идет так, будто у него есть к нам дело – однако я вижу его впервые. Огонь отражается в стеклах его очков... нет, в одном стекле: у него монокль.
- Ты?! – говорит Ая, пытаясь встать на ноги.
- Поехали, Фудзимия, - говорит этот человек и наклоняется, чтобы подхватить Аю под локоть и помочь ему подняться. Двух слов достаточно, чтобы понять, что он американец – это произношение не перепутаешь ни с каким другим.
- Куда?
- Ты же хотел вернуться в Штаты.
Ая не задает больше вопросов. Он встает, опираясь на локоть американца, и делает шаг в сторону распахнутой двустворчатой двери. Потом останавливается и оборачивается.
- Хлоэ?
Он протягивает мне руку.
Я встаю и замираю на секунду, не зная, следует ли мне идти с ними.
Хлоэ поднимает голову и смотрит прямо на меня. Проводит рукой по лбу, качает головой и неуверенно произносит:
- Эдвард?..
Мы выходим из парадного зала.
***
Перелета я почти не помню: облака за иллюминатором, виски в бокалах, американец молчит и смотрит в сторону, Ая сидит с закрытыми глазами, но не спит. В аэропорту нас встречают. Когда мы выходим на автостоянку и подходим к огромному белому джипу, из него выскакивает девушка с длинными черными косами и бросается Ае на шею. Я впервые вижу, как он теряется.
Пока они обнимаются, американец подходит ко мне.
- Это его сестра, - говорит он. – Ее зовут Ая. Меня зовут Кроуфорд. Как зовут тебя, я знаю.
Я не задаю вопросов, потому что в них нет никакого смысла. Американец кивает на багажник.
- У нас было два пакета травы, - размеренно говорит он, изучающе глядя на меня, - семьдесят пять шариков мескалина, пять листов марок высокомощной кислоты, полсолонки кокаина…
- А также кварта текилы, - машинально отвечаю я, - кварта рома, ящик "Будвейзера", пинта чистого эфира и две дюжины колес амилнитрата…
- Амилнитрата и эфира нет, - усмехается американец, - но всего остального достаточно. Добро пожаловать в Штаты.
***
Мы едем по хайвею. В чейнджере крутится один и тот же диск - какой-то невыразимо тоскливый рэп с мелодичным женским вокалом на заднем плане. Кроуфорд постукивает пальцами по рулю. Между указательным и средним зажат умело скрученный джойнт. Ая, сидящая рядом с ним, крутит еще несколько и передает нам. Для этого она почти полностью разворачивается на переднем сиденье, подбирает под себя одну ногу и обхватывает руками спинку.
- Братик! – говорит она, улыбаясь. - Я так рада, ты не представляешь, как я рада тебя видеть!
В ее глазах из-за зрачков не разглядеть радужки. Интересно, они такого же цвета, как у ее брата? Жаль, что сейчас не понять.
Ая молча берет джойнт и зажигалку.
- Сядь ровно, - говорит он, - если нас остановят…
Кроуфорд хмыкает.
- Не остановят, Фудзимия. Забудь.
Ая пожимает плечами. Его сестра наклоняет голову набок и смеется.
Он затягивается и передает косяк мне. Я качаю головой. Кроуфорд видит это в зеркало и молча кидает назад бумажник, который падает ко мне на колени. В бумажнике - разноцветные таблетки и марки. Я, пожалуй, предпочел бы экстази, но тогда им придется общаться с жизнерадостным идиотом, проникшимся бесконечной любовью к миру. Поэтому я беру марку.
После этого дорога становится намного более интересной. Встречные машины вылетают из ниоткуда и растворяются в воздухе, асфальтовая лента змеится не вперед, а вверх – впрочем, это не вызывает никакого беспокойства. Цвета и звуки тоже меняются, смех моих спутников превращается в шум волн, а монотонный рэп – в команды с капитанского мостика. Я никогда не бредил пиратской романтикой, но сейчас мне кажется, что вместо монокля глаз Кроуфорда закрыт повязкой, что на шее девушки звенят золотые монеты, что белая рубашка Аи отделана кружевами по вороту и манжетам – и сам я, кажется, выгляжу не хуже, но это в кои-то веки не имеет значения.
Мы швартуемся у полуразбитого причала - и я с некоторым усилием заставляю себя увидеть пыльный мотель рядом с заправкой вместо доков и складов маленького порта.
- Ночевать будем здесь, - говорит Кроуфорд, загоняя машину под навес возле одного из домиков.
Он уходит, чтобы заплатить за номера, и по дороге из его карманов сыплются наличные, которые он не подбирает. Я думаю, что это мне только кажется – хотя возможно и нет. Это тоже не имеет значения.
-
-
18.10.2007 в 14:48***
В номере на удивление чисто. Там есть телевизор, кресло и бескрайняя кровать. Еще там есть душ. Я сажусь на кровать и смотрю на пустой экран телевизора, думая о том, что нет никакого смысла его включать. Из стен комнаты растут цветы, переплетаясь стеблями и превращаясь в геометрические фигуры. Это довольно скучное зрелище.
Дверь открывается и входит Кроуфорд. Судя по тому, как он обводит номер взглядом, он тоже принял кислоты.
- Амфетамины? - говорит он, протягивая мне прозрачный пакет с порошком.
Двадцать минут мы сидим молча. Я смотрю, как цветы на стенах засыхают, роняя лепестки на пол, и из стен теперь свисают мертвые стебли. Потом "скорость" начинает действовать: хочется ходить, разговаривать, делать хотя бы что-нибудь. Внутри разворачивается сила, которую так легко и приятно сдерживать. Кислота тоже еще действует – поэтому сила представляется мне фиолетовым клубком, теплой ручной звездой цвета глаз Аи.
Кроуфорд протягивает руку и заставляет меня упасть на спину. Нависает сверху, прижимая мои руки к постели, и говорит:
- Под скоростью можно трахаться бесконечно.
И мы бесконечно трахаемся.
Кровать иногда становится огромной, а иногда – совсем маленькой.
То, что мы делаем, не кажется мне неправильным, хотя раньше я не испытывал никакого интереса к мужчинам - за одним исключением.
Временами мне чудится, будто со мной кто-то другой . Судя по тому, что он называет меня чужим именем, ему тоже.
Он так и не кончает, хотя я прилагаю для этого немало усилий.
- Его сестра, - говорит он потом, глядя в потолок. – Ей, наверное, скучно. Ей не стоило есть MDMA. По крайней мере, в компании брата. Сходи к ней.
Я одеваюсь и иду в соседний номер. Девушка с черными косами валяется на своей кровати и хохочет над каким-то телешоу. Я сажусь рядом. Она переворачивается на спину и кладет голову мне на колени.
- Ты нравишься Рану, - говорит она, ясно улыбаясь. - Мне ты тоже нравишься. Поцелуй меня.
Я наклоняюсь, она обхватывает меня руками и выгибается у меня на коленях. Мы долго целуемся, и она шепчет что-то бессвязное про то, как она рада, что мы все вместе, как она любит Рана, как она любит Кроуфорда, и меня она теперь тоже любит, и все будет хорошо, отлично, просто прекрасно. Потом она расстегивает мне ширинку и берет в рот член. Пока она водит языком вниз и вверх, облизывает головку, осторожно задевает уздечку – я медленно расплетаю ее косы. Черные волосы рассыпаются, скользят по покрывалу, укрывают мои бедра, шевелятся и пытаются уползти. Она умудряется что-то говорить, не выпуская меня изо рта. Это звучит по меньшей мере забавно – однако в конце концов я понимаю, что она хочет предложить мне экстази. Я не отказываюсь, напротив – я беру две таблетки, потому что одна вряд ли сработает.
После этого я поднимаю ее на руки - она очень легкая, кажется, что она совсем ничего не весит - и сажаю на подоконник. Она обхватывает меня ногами, а я смотрю в окно и думаю о том, когда же успела наступить ночь, что за окном такая непроглядная темень. Еще я вижу свое отражение в стекле. Она откидывается назад, стукаясь головой об оконную раму, и стонет. Ее волосы струятся по подоконнику, свисая вниз.
Потом она хочет пойти к Кроуфорду - она говорит, что ему, наверное, одиноко, она давно с ним не спала, кажется, со вчерашнего дня, или может быть, раньше, она не помнит, она вообще смутно помнит, что было до того, как мы приехали. Мы встречаем Кроуфорда в полутемном коридоре – он выходит из комнаты Аи и прикрывает за собой дверь.
- Утомительно иметь дело с человеком, который не в себе от счастья, - говорит он. - Сколько ты ему дала?
- Он никогда раньше не принимал экстази, - виновато говорит девушка, - я не подумала…
Я оставляю их там и иду к Ае.
Ая стоит спиной к двери и смотрит в окно. Я вижу одновременно его спину и отражение в стекле. Его рубашка расстегнута, волосы растрепаны –но удивительно не это, удивительно то, что он улыбается, мечтательно и спокойно. Возможно, на меня начинает действовать экстази, а может быть, я просто понимаю то, чего не понимал раньше – но я вдруг всей кожей чувствую, насколько он прекрасен.
Ая поворачивается. Его улыбка становится ярче.
- Иди сюда, - говорит он. – Иди сюда. Я хочу к тебе прикоснуться.
От этих слов у меня встает так, как никогда не бывало раньше. Я подхожу и осторожно дотрагиваюсь самыми кончиками пальцев до его ключиц, медленно обвожу шрамы, прочерчиваю линию от середины груди вниз, к пуговице на брюках - и чувствую, как он подается мне навстречу. Его кожа на ощупь похожа одновременно на гладкую теплую ткань, на кожицу какого-нибудь фрукта, на обивку салона очень дорогого автомобиля. Я просовываю руки под его рубашку, обнимая его и притягивая к себе. У него стоит точно так же, как у меня. Он берет меня обеими руками за лицо и поворачивает к свету.
- Ты такой красивый, - говорит он, чуть-чуть задыхаясь, - я всегда знал, что ты красивый, но сейчас...
Он не заканчивает фразу – одновременно говорить и целоваться довольно неудобно, а целоваться намного приятнее, чем разговаривать.
Мы оказываемся на кровати и освобождаемся от одежды, не замечая этого. Ничто не имеет значения – кроме того, что мы хотим быть вместе.
Потом мы лежим молча, его рука запуталась в моих волосах, его глаза широко открыты и смотрят в никуда.
- Я счастлив, - вдруг говорит он. – Наконец-то.
Я приподнимаюсь на локте.
- Ая, - говорю я, - возможно, это неуместный вопрос, но я… Что с нами происходит?
Он медленно поворачивает голову – фиолетовые глаза светятся так ярко, что от восхищения я забываю дышать.
- Ты не заметил, Хлоэ? – он слабо улыбается. – Мы мертвы.
И тогда я наконец понимаю.
-
-
18.10.2007 в 14:51Мне нравится! Вкусно.
-
-
18.10.2007 в 18:37-
-
20.10.2007 в 16:12-
-
21.10.2007 в 00:13-
-
21.10.2007 в 20:05спасибо, автор рад. )
Гость
Сюрреалистично... - да, есть такое дело. ))
Гость
Какое приятное сочетание не сочетаемых элементов... - так заявка была впечатляющая. )
Viresse
Честно, ничего не понимаю во всех этих наркотиках, но все очень красиво описано. - автор отвечает за базар, так что написанному можно верить. ))
-
-
28.10.2007 в 18:43Кинков здесь в обшем-то нет, но они здесь и не нужны. ИМХО.
Мне понравилось. Мое любимое сочетание сюра, агнста и травы)))
Автор спасибо, жаль не знаю Вашего имени)
-
-
28.10.2007 в 18:52спасибо, автору очень приятно. )
-
-
28.11.2007 в 01:36Ням... хм, странно... ням...хм, съедобно... ням... хм, вполне себе... ням... хм, последняя крошка? Вау, вкусно!!!... ням-ням-ням-ням-ням...
(увлечённое чавканье)
Интересно было бы узнать... автор так представляет... Рай? Или Ад?
-
-
28.11.2007 в 01:42автор так представляет себе
посмертное существованиеединственный способ выполнить заявку, не выводя героев в ООС. )