Ая/Ёдзи.
Исходная ситуация та же, что в фике Thistle и Тэнки "Конец осени". Но на этот раз газом надышался Ая.
Исходная ситуация та же, что в фике Thistle и Тэнки "Конец осени". Но на этот раз газом надышался Ая.
-
-
18.01.2009 в 02:56Предупреждаю: моей целью не было отзеркалить вышеупомянутый фик. Тем не менее, надеюсь, что "никто не уйдет обиженным"
Холодно... Мысли путаются... Йоджи попытался было вернуться в забытье, но боль быстро вытолкала обратно. Что за херня?.. Он смутно помнил взрывы и рушащиеся стены, потом был удар по голове - это понятно, но что с руками? С ногами? И почему ничего не видно?
Он попытался пошевелиться, но удалось только ощутить ломоту в сведенных под непривычным углом плечах. Суставы!.. Такое чувство, словно они сейчас разойдутся под весом его собственного тела. Он привязан, как на дыбе. Миссия провалилась? Он в плену?
Зажегся свет, ослепляя, оглушая, даже прогоняя боль. Йоджи не услышал звука шагов, но ощутил чье-то присутствие обнаженной спиной. Черт, да на нем еще и одежды нет!
- Кто ты? Какого хрена тебе от меня нужно? - вызывающий тон - единственное оружие, единственный способ сдохнуть побыстрее: вряд ли те, кто так его подвесил, ограничатся дыбой.
А в ответ знакомый голос произнес:
- Молчать!
*
Айя дрожал от предвкушения. Ему едва хватило терпения затянуть повязку на кровоточащей руке. Брошенный на пол плащ остался пятнать ковер несмытой кровью, зато катану он взял с собой. Когда он открывал дверь в комнату и включал свет, пальцы стискивали рукоять так... как он хотел бы стиснуть запястье Кудо. Или горло. Или... член.
За время его отсутствия Балинез пришел в себя и уже пытался двигаться, насколько позволяла ему собственная леска, обмотавшая руки и перекинутая через потолочную балку так, что тело было вытянуто идеально ровно. Айя подвесил его лицом к стене и теперь созерцал светловолосый затылок в обрамлении вывернутых рук, спину с ложбинкой позвоночника и задницу - тоже с ложбинками. Мышцы длинных ног Кудо, связанных еще одним куском лески, были напряжены в тщетной попытке дать отдых рукам. Он был почти совершенен. Только кожа - она словно светилась, неимоверно раздражая глаза Айи. Хотелось отвернуться - но нельзя было не смотреть. Хотелось сделать что-то с этой чересчур идеальной бархатистостью. Пальцы, удерживавшие оружие, свело.
Йоджи, как видно, не понимал, где он и что происходит. А еще его голос отдавался в ушах неприятным гулом и грохотом. Он только отталкивал. Не притягивал. И Айя скомандовал:
- Молчать!
*
- Абиссинец, что произошло? Кто меня схватил?
Шепча это, Йоджи ощущал, как на смену адреналиновому напряжению приходит обессиливающее облегчение. Айя здесь, Айя развяжет его, пусть опасность и не миновала - раз говорить нельзя - но...
- Молчать! - снова рявкнул Абиссинец. Послышалось шуршание и негромкий металлический лязг. Йоджи попытался повернуть голову. На границе его поля зрения Айя, почему-то без плаща, расстегивал ремень брюк.
- Что ты, черт возьми... - начал было Йоджи в полный голос, но в ответ Абиссинец зарычал: «Заткнись!» - и в тон ему зашипел воздух. В следующий миг спину Йоджи ожег удар. Балинез дернулся не столько от боли, сколько от неожиданности.
- Что ты делаешь, Айя?!
За его спиной Абиссинец шумно втянул воздух:
- Ты. Будешь. Молчать! - каждое слово сопровождали два-три удара ремня. По спине, бокам, заднице. Йоджи шипел сквозь зубы. Он ничего не понимал, но не мог не пытаться достучаться до Айи.
- Да что с тобой?! - крикнул Кудо. Очень громко - оттого, что ремень особенно сильно прошелся по ребрам. За спиной раздался болезненный стон, глухой удар и звяканье пряжки в дальнем углу, а потом треск разрываемой ткани.
- Зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь? - затишье дало Йоджи надежду, что на этот раз Айя прислушался...
Шаги - и пылающая от боли спина ощутила грубое прикосновение ткани. Шею защекотало - заледенило - шумное, неровное дыхание. Айя на миг прижался к нему, громко, со стоном выдохнув, когда Йоджи вздрогнул от новой боли в рубцах от ремня. Сомнений не осталось. Айя наслаждается.
Страх по-хозяйски расположился в сердце: он, связанный и неспособный сопротивляться - в полном распоряжении убийцы с садистскими наклонностями. Соратника. Товарища.
Надо было что-то сказать, как-то остановить Абиссинца, но Йоджи растерял все слова. А потом они уже не понадобились: холодные пальцы зажали нос, а в открывшийся для вдоха рот был засунут кусок ткани. Судя по запаху дезодоранта - кусок его собственной майки. Айя завязал концы ткани у него на затылке, прихватив несколько прядей волос, так что теперь кожу головы тоже жгло. Все. Осталось только смириться и достойно принять то, что Фуджимии заблагорассудится с ним сделать. Осознание своей беспомощности обрушилась на Йоджи, как камень падает в воду; и, как от камня, по душе пошли круги страха, противной слабостью отдаваясь в теле - там, откуда не гнала боль.
*
Вот теперь, когда по шелковистой спине пролегли багровые полосы, Айя смог отдохнуть взглядом на своем Балинезе. Исходящий от него свет изменился – может быть, потому что изменился запах? Мммм, запах пота и проступившей крови! Захотелось увидеть еще больше этого живого мерцания, посмотреть, как оно играет… Айя поднял с пола катану и вынул ее из ножен.
По глазам было видно, что Йоджи не понимает: Айя не желает ему ничего плохого. Ведь так еще лучше. Так он еще красивее. Айя успокаивающе улыбнулся и поморщился от того, как замычал Кудо сквозь кляп. Клинок дотронулся до груди Балинеза, и Айя поразился: прикосновение ощущалось так, словно это был не меч, а его собственная рука. Он слегка усилил нажатие и немного повернул катану, ловя стекающую из ранки каплю крови. То, как она текла по лезвию, он тоже ощущал напрямую. Острие вошло еще глубже, и теперь от Йоджи к Айе бежала не капля, а струйка крови. Возле цубы Абиссинец поймал ее языком. Изысканнейший вкус вспыхнул у него во рту, опаляя жаждой, и он повел языком выше, слизывая алую жидкость. Йоджи мычал и пытался вырваться, но от этого только глубже становился порез и гуще – струя крови. Опережая ее, Айя приблизился к ране, убрал катану, чтобы не мешала, и прижался губами к кровоточащему краю. Сначала он глотал кровь, потом начал слизывать ее, чтобы не упустить ни капли, и его язык случайно оказался в ране. Это было все равно, что поцелуй – понял Айя. Даже лучше. Нежнее. Интимнее. Он вылизывал рану до тех пор, пока Йоджи не перестал вздрагивать от каждого прикосновения языка. Потом стало неинтересно.
*
Айя оторвался от раны на груди Йоджи, вытер рот и облизнулся. Йоджи не знал, что было страшнее: перепачканные кровью губы Айи или они же – чистые, но изогнувшиеся в почти ласковой улыбке. И то, и другое свидетельствовало о безумии и до боли напоминало что-то… Тем временем Айя зашел к Йоджи за спину и с силой провел пальцами по каждому рубцу от ремня, так, что у него навернулись слезы. Затем прижался, обнял, вгоняя ногти в кожу на груди и размазывая по нейй кровь, потерся всем телом - Йоджи глухо застонал в кляп. Не стоило этого делать: Абиссинец, задохнувшись, впился зубами ему в основание шеи и начал двигаться еще резче, толкаться в него животом и бедрами, извращенно пародируя половой акт. Йоджи с ужасом понял, что пародия вполне может перейти и в действие: за царапавшей его задницу ширинкой Фудзимии отчетливо ощущался эрегированный член.
Ничего, ничего нельзя было сделать! Дурной сон, от которого некуда просыпаться. Йоджи тряхнул головой, насколько позволяли поднятые плечи, и с облегчением почувствовал боль и головокружение. Мысли слегка затуманились. Это помогло пережить пальцы Абиссинца, выкручивающие соски и больно, резко тянущие за член. Впрочем, прикосновение к члену быстро изменилось, стало нежным, а зубы отпустили шею, сменившись ласкающим языком. Айя пытался его возбудить? Но зачем? Пусть бы трахнул поскорее, лишь бы не тянуть.
А Айя был настойчивым. Видя, что его действия не имеют успеха, он обошел пленника спереди, задумчиво посмотрел на кляп, запустил руку в волосы на затылке Йоджи, заводя его голову назад, и принялся целовать и лизать его шею. Другой рукой он поглаживал его член и яички. Это было настоящей лаской, и распятому на леске, исхлестанному Йоджи стало так страшно, как еще не было до этого. Не за себя - за рассудок Айи. Что надо было сделать с гордым, сдержанным Абиссинцем, чтобы превратить его в безумного садиста? Айю было не узнать, и в эту мысль, как в лазейку, скользнул заплутавший разум Йоджи: "Это не Айя. Не наш Айя. Не мой..."
*
Абиссинец раздраженно фыркал: член Йоджи в его руке оставался мягким, а так хотелось ощутить его упругость! Недолго думая, он опустился на колени и, снова пачкая губы в крови, провел ими по животу Балинеза вниз до члена, мягко обхватил его ртом, прикоснулся языком. Громкий выдох донесся даже сквозь ткань, и Айя перевел взгляд вверх. Йоджи смотрел на него широко распахнутыми глазами. Абиссинец довольно хмыкнул и принялся облизывать и сосать. Йоджи стонал. Йоджи возбуждался. Это было правильно.
*
...Кудо чувствовал, что сходит с ума. Абсурдная ситуация: он связан и избит, а его мучитель - никогда на памяти Йоджи не интересовавшийся сексом Айя! - делает ему минет. Он тихо хихикнул в кляп. Плечи, спина, грудь и голова болели так, что он почти не чувствовал удовольствия от ласк Абиссинца, но ощущений хватало, чтобы эрекция постепенно набирала силу. И когда он, забывшись, толнулся в рот Айе, тот торжествующе хмыкнул и выпустил член изо рта. Подержал в руке. Поднялся на ноги. Перехватил его, как рукоять меча, неприятно отгибая вниз. И с силой сжал в ладони, проворачивая, скручивая, как будто желая, чтобы он лопнул прямо в руке.
Йоджи заорал, но кляп заглушил звук. Сердце билось как бешеное, от паха по ногам и спине разливался холодный огонь, а в лицо улыбался Айя. Кудо трясло, а напарник погладил его по щеке, поцеловал в висок - Йоджи попытался отдернуть голову, но не преуспел - и снова зашел ему за спину.
Там он еще раз погладил набухшие рубцы, а потом Йоджи распознал на слух возню с одеждой. Он прикрыл глаза, хотя перед ним была только стена. Начиналось самое унизительное.
-
-
18.01.2009 в 02:56Вот теперь Йоджи был идеален: приглушенные кляпом звуки не царапают, а ласкают слух, гладкая кожа, на которой даже шрамы симметричны, уравновешена багровыми полосами от ремня. По губам Айи блуждала улыбка: он даст Кудо все, что нужно и так, как нужно. Йоджи просто никогда не отдавал себе отчет в том, что ему необходим именно Айя. Но теперь он не сможет ничему помешать и ничего испортить. Все будет, как надо. И почему это не приходило ему в голову раньше? Расстегнув брюки, Айя шагнул к беспомощному Йоджи и пристроил член между его ягодицами. Тот дернулся, но тут же обреченно повис на леске. Это правильно. Айя придал его бедрам нужное положение и начал входить.
Сперва ничего не получалось. Но он провел ладонью по груди Йоджи и смазал член кровью. Стало гораздо лучше.
*
Йоджи чувствовал себя так, словно в него засовывают по меньшей мере глушитель от выхлопной трубы. Раздирающая боль подавляла. Йоджи терял в ней себя. Он с ужасом и стыдом слышал собственные сдавленные крики. Да, он знал, чего ожидать, но только теоретически, и противоестественность происходящего пугала, не могла не пугать. А самое главное - это делает Айя, рассудительный, хладнокровный Айя, не раз прикрывавший его на миссиях, за которым он пошел бы под ножи и под пули... Ум отказывался это понимать. "Это не Айя". Йоджи обманывал сам себя и знал это. Тот, кто с урчанием вторгался сейчас в его тело, топя в боли и унижении, был только Айей, никем другим. Йоджи стиснул зубы - до боли, до скрежета. А слезы все равно потекли.
*
Наслаждение нарастало с каждым новым толчком в напряженное, вытянутое в струну тело Йоджи. Айя торжествовал. Наслаждения было столько, что оно заливало комнату густыми волнами - Айя качался на этих волнах назад и вперед, внутрь, в жаркую глубину созданного им самим совершенства, и наружу - чтобы снова вернуться обратно. "Вот так, Йоджи. Почувствуй это удовольствие. Наше удовольствие. Твое и мое". А потом Йоджи издал какой-то не то стон, не то всхлип, и блаженства стало слишком много, оно ударило струей из позвоночника - и прямо в тело Кудо. Айя слабо улыбнулся, выходя из Балинеза и потерся щекой о его спину. Он сделал все, как надо. Теперь Йоджи... Мысль додумывать не хотелось, она выскальзывала, и Айя перестал рассуждать. Перед глазами все расплывалось. Его еще хватило на то, чтобы поднять с пола катану и рубануть удерживающую Кудо леску. Йоджи не удержал равновесия: упал, ударившись лбом о стену, и сполз по ней вниз. Айя наклонился к нему - перевернуть, или обнять, или вынуть кляп... Он уже сам не понимал, что хочет сделать. Темнота избавила его от необходимости решать.
*
И снова боль нетерпеливо дергает: пойдем, мол, обратно в грешный мир. Йоджи открыл глаза и сощурился от двойного света лампы и солнца в окне. Он находился в незнакомой комнате, один на один со своими ощущениями. Глухая головная боль - такое чувство, словно она всегда была с ним. Онемевшие запястья обмотаны леской, и невозможно поднять руки, чтобы вытащить ткань, которой забит пересохший рот. Да еще от первого же движения таз пронзила боль. Это от того, что Айя его...
Айя связал его. Исхлестал. Отымел. Преодолевая боль в окаменевших плечах, Йоджи кое-как вынул кляп, распутал леску и поднялся на ноги, морщась от боли. Кожу бедер изнутри стягивала засохшая сперма и кровь – та, что из раны на груди, или?.. Натягивать штаны - они валялись неподалеку - на грязное тело было противно, но в них он почувствовал себя не таким уязвимым. Почти вся захваченная на миссию леска лежала обрывками на полу, но того, что осталось в часах, хватит, чтобы задушить Фуджимию.
Когда Йоджи вышел из комнаты, увидел он не Айю, а ноутбук с открытым почтовым сообщением. Йоджи машинально пробежал глазами строки письма, думая не о смысле знаков, а о том, как сорвать дистанцию и пройти мимо катаны Абиссинца, чтобы накинуть удавку. Но что-то в словах Оми зацепило взгляд. Кудо вчитался в текст... Боги! Надежда оглушила, он зашатался, схватился за столешницу, не смея верить своим глазам. Это был не Айя! Это всего лишь отрава! Даже боль как будто бы сделалась слабее - все-таки одним ударом в спину меньше. Йоджи прикрыл глаза на мгновение, наслаждаясь восхитительнейшим в мире ощущением - не быть преданным.
Он покосился на свои часы и глуповато хихикнул: не за что убивать Абиссинца. Его можно даже простить... Это только он не знает, что такое...
- Айя! - Йоджи не заметил, как преодолел расстояние до холла. - Айя! - он лихорадочно заметался по домику, открывая одну дверь за другой, но того, кого он искал, нигде не было.
В одних штанах и босиком Йоджи выскочил на улицу, заозирался, ничего не видя из-за отражающегося от свежевыпавшего снега солнца.
- Абиссинец!
Краем глаза он уловил движение. Он все время смотрел не туда: Айя сидел совсем рядом с крыльцом, прямо на земле, в позе сэйдза. На нем было только полотенце вокруг бедер, а когда он отвел повернутую на голос Йоджи голову, смерзшиеся волосы не шелохнулись. Он был до синевы бледен - боги знают, сколько он так просидел. Но самое главное - он держал в руках катану. За лезвие. Под взглядом Кудо острие, блеснув, уперлось ему в живот.
Йоджи прыгнул с места, опрокидывая Айю и швыряя на землю. Катана резанула их обоих, по обнаженным телам тонкой струйкой побежала, смешиваясь, кровь. Йоджи был слишком слаб и ограничен в движениях, чтобы по-настоящему помешать Айе, если тот начнет драться за право убить себя - но и Айя, очевидно, слишком замерз.
- Не мешай, - выдохнули облачко пара негнущиеся синие губы.
- Не надо, Айя! Ты не виноват. Это газ, - их лица были совсем близко, дыхание одного мельчайшими кристалликами оседало на лице у другого. - Я знаю, ты бы так не сделал.
Айя избегал поднимать взгляд.
- Причинно... Следственные... Связи. Причина была.
- Да похер на причины, Фуджимия! Ты не владел собой. Я тебя не виню. Я бы сдох там, в развалинах, если бы ты сквозь тот газ за мной не полез!
- Я все равно не смогу... С этим жить...
- А Айя-тян не сможет жить без тебя! - Йоджи запустил пальцы в ломкие ото льда красные пряди, потряс голову Айи. Тот дернулся было от прикосновения, но потом покорно прикрыл глаза.
- Тебе нужно жить, - Йоджи дрожал от холода и боязни, что не удержит Айю, когда все зависит от того, что он сейчас скажет. - Нужно жить, понимаешь? Чтобы такого больше не было. Чтобы никто не делал такой отравы... и всего остального тоже. Мы живем за этим. Вопреки живем. Мы же все должны были по сто раз сдохнуть - но мы еще нужны, Айя.
Абиссинец пошевелился, и Йоджи осознал, насколько холодна кожа, к которой он прижимается всем телом.
- Пойдем в тепло, - он встал и протянул было Айе руку, но Абиссинец так и остался лежать, отвернувшись и плотно сжав губы. Отгоняя пронзившую тело боль, Йоджи опустился на колени и взял ладонь Айи в свою. Однако голос он при этом сделал потверже:
- Если ты будешь здесь валяться и замерзать, кто, черт возьми, обработает мне спину?
Айя сжался, как от удара, закусил губу и все же поднялся на ноги. Он вырвал было руку, но Йоджи перехватил его за запястье.
- Сначала в ванную. Согрейся.
Абиссинец коротко кивнул и пошел в дом. Он двигался скованно от еле сдерживаемой дрожи. Он никогда не дрожал от холода.
Йоджи и самому хотелось в ванную, но у Айи на волосах были сосульки. От их вида как-то забывались вчерашние - или сколько там прошло времени? - острые зубы и глаза как у одержимого.
Айя послушно прошел в ванную, и Йоджи немного успокоился, услышав плеск воды. Он прислонился к стене рядом с приоткрытой дверью, не желая отходить от Абиссинца далеко. Стоял, размазывая по животу кровь из подсыхающей царапины, а в голове билось: "Убедил - не убедил?" - и еще кое-что по мелочи. Например...
Он удержался от того, чтобы ворваться прямиком к Айе. Смиряя участившийся пульс, дождался, пока тот выйдет, и заступил ему дорогу. Айя вскинул голову на неожиданно возникшее препятствие так, словно не видел до этого ничего вокруг.
- Айя, насчет причины и следствия...
- Аптечка. Твоя спина, - Айя попытался отстранить Йоджи с дороги. Тот встряхнул его за плечи, утратившие температуру льда, но сохранившие его твердость:
- Ты хотел меня, да? Раньше?
Айя попытался вырваться, его щеки пылали от румянца - болезненного? гневного? - а взгляд избегал лица Йоджи. Однако запястья Кудо почти восстановили подвижность, а причинять ему боль Айя явно не хотел.
- Так почему ты просто не сказал?! - боги ведают, как можно сочетать в интонации тоску и ярость, но Йоджи это удалось, и Айя вскинул-таки на него взгляд.
Йоджи слишком устал от боли, чтобы видеть ее еще и в глазах Айи. Он привлек Абиссинца к себе и осторожно обнял. Тот стоял, не шевелясь, целую вечность, а потом решился и почти невесомо обнял в ответ - сразу же отдернув руки от рубцов на спине, словно они жгли. Горько усмехнулся:
- Поздно... - и бессильно опустил руки вдоль тела.
- Да? Значит, ты сдался какому-то газу?
Пылающие румянцем скулы отвердели: Айя стиснул зубы.
- Получается, они победили. Если только... Если только, Айя, мы не попробуем начать все заново.
Йоджи умел быть убедительным.
Убедить Абиссинца будет не очень сложно. Не сложнее, чем себя.
*
Теплые губы на виске - не самый весомый аргумент для того, кто хотел умереть вопреки своему долгу. Разве что он очень захочет поверить...
Губы грели. Айе было приятно.
Еще бы вспомнить, что это такое - хотеть верить.
-
-
20.01.2009 в 16:24-
-
10.02.2009 в 23:33и лишился рук", душа наслаждааалась...Спасибо! Мне понравилось. Больше АяЙоджей, хороших и разных)))
-
-
11.02.2009 в 00:39Спасибо за отзыв! Рад, что понравилось.
ТТХ лески и проволоки были исследованы мною в рамках "Капители на бис", так вот леска не режет, режет проволока. С другой стороны, висеть на леске - это канон)))
-
-
11.02.2009 в 00:47Пожалуйста)))
Я вобщем-то, имела в виду в целом - если именно висеть на леске, не держась за нее, а чтобы она пережимала связанные руки,по-любому - трындец рукам.
-
-
11.02.2009 в 00:54Что-то я не подумал, что это только мне очевидно, что леска там намотана витками. Упс. Впрочем, Ёдзи же замечает, что она почти вся ушла на его связывание, а из канона мы знаем, что ее в часах много /типа выкрутился/
Ну люблю я эти часы)))
больше, чем пейринг-
-
11.02.2009 в 00:57Я тоже уже полезла, пересмотрела насчет "висения на леске". Да, вроде ясно, что он на ногах все же стоит, даже если на цыпочках. В таком случае - руки пострадают, не без этого, но пожалуй, не смертельно.. Но когда читала первый самый раз - осталось стойкое впечатление, что висит-висит-висит(
-
-
11.02.2009 в 00:59Можно сказать, что в этом отношении шарф Хлоэ побезопасней будет
-
-
11.02.2009 в 01:10так шарф и не оружие. :-) если уж с чем сравнивать таким образом, то с хлыстом Мишеля, например. :-))
-
-
11.02.2009 в 01:27Так я часы-шарф сейчас сугубо в безопасно-бытовом ракусе рассматривала)))
А хлыст Мишеля... хлыст Мишеля... как-то и не видела с этой стороны.. Хотя они там с Фри на пару чудеса творят
Возраст, что ли,
хлыстаМишеля отпугивал)))читать дальше
-
-
11.02.2009 в 01:29Возраст, что ли, Мишеля отпугивал))) - пусть отпугивает и дальше, рано ему еще.
-
-
11.02.2009 в 01:34Ну да, вот бы он удивился.. даже если б и обрадовался
-
-
11.02.2009 в 08:50-
-
31.03.2009 в 22:07-
-
31.03.2009 в 23:06На здоровье)